6 июня – Пушкинский день России

Живой как жизнь

6 июня – Пушкинский день России учреждён указом Президента РФ в 1997 г. «О 200-летии со дня рождения А.С. Пушкина и установлении Пушкинского дня России». А.С. Пушкина часто называют основоположником современного русского литературного языка. Литературное творчество А.С. Пушкина сопровождает нас в течение всей жизни. Книги великого поэта объединяют людей всех возрастов, вероисповеданий, национальностей. А.С. Пушкин – гордость России. Мы гордимся именем великого поэта, подарившего нам такое богатое культурное наследие.

Визит поэта на Ставрополье отразился в его творчестве

Памятник А.С. Пушкину в Ставрополе (1986). Скульптор Э. Ладыгин, архитектор Ю.А. Тихонов

В далёком 1987 году, в канун 150-летия со дня смерти Александра Сергеевича Пушкина, поэт, запечатлённый в бронзе, навеки поселился в Ставрополе. Памятник, выполненный в Подмосковье на Мытищинском заводе художественного литья по проекту московского скульптора Э. Ладыгина, расположился у подножия Крепостной горы и, безусловно, стал украшением города. Место для памятника выбрали не случайно. Напротив когда-то находилась почтовая станция, где поэт отмечал свою подорожную. А в первый приезд в 1820 году проживал на Крепостной горе в шефском доме, каменном здании, вытянутом с юга на север, впоследствии давшем направление возникшему здесь Полицейскому переулку (сегодня улица Ставропольская, здание шефского дома не сохранилось).

Шефский дом (здание не сохранилось)

Как известно, Пушкин ехал на Кавказские Минеральные Воды с семьёй генерала Н. Раевского, который, как человек военный, должен был отмечаться у коменданта крепости. Для высоких чинов и был предназначен гостевой домик. Раевские и Пушкин провели в Ставрополе одну ночь, а утром пятого июня отправились от Тифлисской заставы (сегодня Тифлисские ворота) в Георгиевск. В этот же день путешественников захватила сильная гроза в степи. Ливень заставил простоять без движения несколько часов. Затем лошади медленно тянули кареты по размытой дороге к селу Сабля, где путники заночевали на почтовой станции. Однако шестого июня благополучно прибыли на Горячие Воды (так назывался Пятигорск до 1830 года).

Триумфальная арка «Тифлисские ворота»

Два месяца провёл Пушкин на Водах, а на обратном пути снова ночевал в Ставрополе. Воскрешая в памяти дорожные впечатления 1820 года, Пушкин писал:

Я видел Азии бесплодные пределы,

Кавказа дальний край,

Долины обгорелы,

Жилище дикое черкесских табунов,

Подкумка знойный брег,

Пустынные вершины,

Обвитые венцом летучих облаков,

И закубанские равнины!

В ту поездку генерал Раевский, помимо врача и прислуги, взял сына Николая и двух младших дочерей – 15-летнюю Марию и 14-летнюю Софью. «Все его дочери – прелесть», – признавался Пушкин в письме к брату Льву.

Мария Николаевна Волконская (Раевская)

Когда Пушкин увидел Марию Раевскую впервые, она была шаловливым подростком, с нежным характером и чёрными локонами. Уже тогда Мария пленила Пушкина угадывающимся в ней богатством духовного мира. Поэтический облик Марии Раевской не раз вдохновлял Пушкина. Она – идеал черкешенки в «Кавказском пленнике», её черты в образе Заремы из «Бахчисарайского фонтана», Марии в «Полтаве». Верность Раевской супружескому долгу нашла отзвук и в образе Татьяны Лариной в «Евгении Онегине».

На склоне лет, вспоминая совместное с Пушкиным путешествие, Мария Николаевна писала:

«Мой отец приютил его в то время, когда он был преследуем императором Александром I за стихотворения, считавшиеся революционными. Отец принял участие в бедном молодом человеке, одарённом таким громадным талантом, и взял его с собой, когда мы ездили на Кавказские Воды, так как здоровье его было сильно расшатано. Пушкин этого никогда не забывал; он был связан дружбою с моими братьями и ко всем нам питал чувство глубокой преданности».

Мария Николаевна описывает случай, впоследствии поэтически воспетый Пушкиным: «Увидя море (Азовское. – Прим. авт.), мы приказали остановиться, и вся наша ватага, выйдя из кареты, бросилась к морю любоваться им. Оно было покрыто волнами, и, не подозревая, что поэт шёл за нами, я стала, для забавы, бегать за волной и вновь убегать от неё, когда она меня настигала; под конец у меня вымокли ноги; я это, конечно, скрыла и вернулась в карету. Пушкин нашёл эту картину такой красивой, что воспел её в прелестных стихах, поэтизируя детскую шалость; мне было только 15 лет:

Я помню море пред грозою.

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурною чредою

С любовью лечь к её ногам.

Как я мечтал тогда с волнами

Коснуться милых ног устами».

Пушкин не признался в своих чувствах Марии, а потом судьба развела их... Но она осталась рядом с ним навсегда в его стихах.

В январе 1825 года Мария Николаевна стала женой Сергея Григорьевича Волконского, боевого генерала, участника войны с Наполеоном и члена тайного общества. Она вышла замуж по любви, с согласия родителей. После подавления восстания декабристов Волконский был осуждён к лишению чинов и ссылке на каторжные работы в Сибирь.

В декабре 1826 года Пушкин встретился с Марией Волконской в Москве. Добившись разрешения у императора Николая I, она поспешила к мужу в Благодатский рудник и была рядом с ним в Сибири тридцать лет.

Младшего сына генерала Раевского – Николая – с Пушкиным связывала не только товарищеская привязанность, но и общность во взглядах на литературу. С ним Александр Сергеевич сохранил отношения до конца своих дней.

На Горячих Водах поэт познакомился и со старшим сыном генерала – Александром. Будучи адъютантом при Ермолове, полковник Раевский прикатил из Тифлиса для встречи с родными. Пушкин нашёл в нём образованного человека и интересного собеседника. Позднее Александр Сергеевич вспоминал о том времени, когда они сиживали вдвоем на пустынном берегу Подкумка, вели долгие философские разговоры. Такими были спутники Пушкина в первой поездке на Кавказ. В письме к брату Александр Сергеевич признавался: «Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провёл я посереди семейства почтенного Раевского...

...Суди сам, был ли я счастлив: свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства, жизнь, которую я так люблю и которой никогда не наслаждался...».

Вторую поездку на Кавказ Александр Сергеевич совершил в 1829 году, уже будучи известным поэтом. Среди черновиков сохранились строки, относящиеся к этой поездке:

Желал я душу освежить,

Бывалой жизнию пожить.

В забвенье сладком близ друзей

Минувшей юности моей...

Кто были эти друзья?

Карл Брюллов. В.А. Мусин-Пушкин (1838)

Декабристы, с которыми Пушкин был идейно связан. Поэт знал многих из разжалованных и переведённых в Кавказские полки офицеров-декабристов. Встреча с ними входила в планы его поездки. Он задумал показать в десятой главе «Евгения Онегина» главного героя сражающегося, а быть может, погибающего в одних рядах с декабристами. В Новочеркасске Пушкин встретил капитана В.А. Мусина-Пушкина, члена Северного общества. Владимир Алексеевич, отбыв шестимесячное заточение в Петропавловской крепости, был переведён в Тифлисский пехотный полк. Пушкин любезно предложил ему путешествовать вместе. 14 мая они прибыли в Ставрополь. Свое впечатление от города Александр Сергеевич дал в «Путешествии в Арзрум»:

«В Ставрополе увидел я на краю неба облака, поразившие мне взоры ровно за девять лет. Они были все те же, все на том же месте. Это – снежные вершины Кавказской цепи».

В Георгиевске на него нахлынули воспоминания, и поэт свернул на Горячие Воды.

«Здесь нашёл я большую перемену: – читаем в «Путешествии в Арзрум», – в моё время ванны находились в лачужках, наскоро построенных... Нынче выстроены великолепные ванны и дома. Бульвар, обсаженный липками, проведён по склонению Машука. Везде чистенькие дорожки, зелёные лавочки, правильные цветники, мостики, павильоны... С грустью оставил я Воды и отправился обратно в Георгиевск. Скоро настала ночь. Чистое небо усеялось миллионами звёзд. Я ехал берегом Подкумка...».

Далее его путь лежал на Владикавказ и Тифлис. Действующую армию Пушкин покинул в двадцатых числах июля. Он был рад поездке в Закавказский край, осуществлению своих планов, встрече с братом, прапорщиком Львом Пушкиным, служившим под начальством генерал-майора Николая Раевского (младшего). Впечатления от увиденного в действующей армии, трогательная встреча с ссыльными декабристами, реальности войны были таковы, что отодвинули на время в его памяти романтические воспоминания.

Памятник А.С. Пушкину в Кисловодске (1999). Скульптор Ю. Смирнов

На обратном пути Пушкин заехал снова на Кавказские Минеральные Воды, где провёл три недели, успев принять девятнадцать нарзанных ванн. В начале сентября, когда курортный сезон пошёл на убыль и Кислые Воды опустели, Александр Сергеевич засобирался в путь...

В Горячеводском комендантском управлении он получил подорожную, в которой было сказано: «От Горячих минеральных вод до города Георгиевска господину чиновнику 10 класса Пушкину от казачьих постов, по два конно-вооруженных казака без малейшего задержания и к проезду всякое оказывать пособие».

Восьмого сентября Александр Сергеевич вместе с городничим из Сарапула Василием Дуровым, братом известной героини Отечественной войны 1812 года «кавалерист-девицы» Надежды Дуровой, навсегда покинул чудный край.

Знакомая заезженная дорога вилась в пойме быстротечного Подкумка, то приближаясь к воде, то удаляясь от неё. Путников обдавал не по-осеннему жаркий, сухой воздух. Земля стелилась увядающими луговыми цветами, рано пожелтевшими травами. Пушкин в тонкой белой рубашке полулежал, раскинувшись на просторном сиденье открытой коляски. На коленях мягко покачивалась шляпа с большими полями. За Лысогорским постоем очертания кудрявых Бештовых гор стали медленно исчезать в знойном мареве предзакатного солнца, сливаясь с вечерней дымкой. Пушкин привстал и, держась рукой за отложенный кожаный верх коляски, в последний раз оглянулся назад...

Первая блуждающая звезда затрепетала на небосводе в темнеющих сумерках, когда показалась околица Георгиевска. Потянулись плетеные заборы, огороды, лавки с открытыми ставнями и мерцающим светом в окнах, отрывисто залаяли собаки. Коляска, гремя, проскочила две-три невзрачные улицы, оставляя позади клубы пыли, миновала Ярмарочную площадь близ Никольской церкви, остановилась возле двухэтажной гостиницы, в которой Пушкин с Дуровым определились на постой.

От Георгиевска пошёл Тифлисский тракт, пересечённый рыжеватыми степными балками, пологими гребнями и холмами. Пригорки и лощины сменяли друг друга. Ближе к Ставрополю дорога, петлявшая между холмами, стала спрямляться.

Въехали в город, звонко прогромыхав по булыжнику. Устроились в заезжем доме на главной Большой Черкасской улице по соседству с Троицким собором. Спустя час посыльный принёс записку. Пушкин прочитал:

«Милостивый Государь! Достопочтенный Александр Сергеевич. Не откажите принять моё приглашение к вечернему чаю.

Ваш покорный слуга,

Илья Волков

городской голова».

Пушкин ответил сразу:

«Милостивый Государь! Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение по случаю недомогания.

Ваш покорный слуга,

Александр Пушкин».

Весь вечер Пушкин и Дуров посвятили игре в карты, а утром выехали в Новочеркасск.

Виктор Кравченко,

член Союза писателей России